Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет) - Орсон Кард

Все ее самые яркие воспоминания о себе были связаны с Эндером Виггином. Она вспомнила, что создала себя в ответ на него.

Поэтому когда он дотронулся до уха и в первый раз с момента вживления отключил интерфейс, она не восприняла это как обычное отключение приемника связи. Ей представилось, что ее желанный и единственный друг, любимый, супруг, брат, отец, сын – все – крикнул ей грубо, необъяснимо, что она должна умереть. Было, как будто она оказалась в темной комнате без окон и дверей. Как будто она неожиданно ослепла, или заживо похоронена.

Несколько мучительных секунд, показавшихся ее годами одиночества и страдания, она была не в состоянии почувствовать внезапную опустошенность верхних уровней внимания. Обширные пространства ее мозга, части, наиболее близкие ей, где она была сама собой, в миг опустели. Все функции всех компьютеров Ста Миров и окружения продолжали выполняться как и раньше; никто не заметил и не почувствовал изменений; но сама Джейн шаталась от ветра.

В эти секунды Эндер положил руку на колено.

Затем Джейн удалось оправиться. Мысли шумящим потоком устремились по высохшим каналам. Конечно, это были мысли о Эндере.

Она стала сопоставлять недавний его поступок с другими, виденными за долгие годы их совместной жизни и поняла, что он не предполагал обидеть ее. Она поняла, что он признавал ее существование везде, в космосе, далеко отсюда, что в действительности было правдой. Камушки в его ушах были очень малы, и представляли лишь мельчайшую частицу ее. Джейн так же поняла, что в тот момент он не отдавал отчет в своих действиях – он был слишком взволнован и увлечен проблемами конкретных людей Луситании. Ее аналитический ум извергнул целый список причин, объясняющих его безумную выходку:

– Он впервые потерял Валентину, и ощущение утраты угнетает его.

– У него давняя жажда семьи, с тех пор как он был оторван от нее еще ребенком. А реакция детей Новинхи на него заставила его почувствовать себя отцом. Эта заветная роль долго скрывалась от него.

– Одиночество и замкнутость Новинхи отразили его собственное одиночество. Боль и вина – это его собственное бремя. Он хорошо знаком с чувствами человека, причастного к жестокостям и бесчеловечности смерти.

– Он боится свиноподобных и стремиться увидеть их, надеясь разгадать причину их жестокости и найти пути признания их как ременов.

– Он горит нетерпением отыскать улей королевы пчел.

– Аскетизм и жизнь Цейфейро и Арадоры потрясли и перевернули его; они назвали вещи своими именами, заставили его почувствовать собственное одиночество и ощутить горечь этого чувства. Впервые за долгие годы он ощутил в себе врожденное стремление любого живого организма к воспроизводству.

Он был в смятении, чувства захлестнули его, а Джейн старалась развеселить его смешными, с ее точки зрения, замечаниями. Во всех других путешествиях, несмотря на все волнения и невзгоды, он никогда не терял чувства юмора и самообладания. А во время недавнего разговора ее замечания не показались ему смешными, они причиняли ему боль.

Он не был готов к моим ошибкам, – думала Джейн, – и не предполагал, какие страдания причинит мне его проступок. Он так же неповинен ни в чем, как и я. Мы должны простить друг друга и помириться.

Решение было прекрасным, Джейн гордилась им. Проблема в том, что оно было неосуществимым для нее. Те несколько секунд, приведшие часть ее мозга к останову, не прошли бесследно. Это была травма, невосполнимая потеря, изменения. Теперь она стала уже другой, не той, что раньше. Какие-то ее части умерли, какие-то спутались, потеряли привычный порядок; ее иерархия внимания не была теперь полностью подконтрольна. Она утратила фокус восприятия, сместилась на бессмысленную деятельность миров, ничего не значащих для нее; она полагала беспорядочно вмешиваться во все, внося поправки в сотни различных систем.

Она обнаружила, как выясняют рано или поздно все живущие, что благоразумные решения легко принимать, но не легко выполнить.

Так она вмешалась в себя, перестроила множество проводящих своего мозга, заглянула в самые укромные уголки памяти, подивилась триллионам человеческих жизней, открывшихся ее восприятию, прочитала все существующие в библиотеках книги на любом возможном языке. Из всего этого она создала сущность, которая стала не столь абсолютно связана с Эндером Виггиным, хотя она осталась верна ему. Она все еще любила его больше всех живущих.

Джейн переделала себя в нечто, способное выжить в отрыве от любимого мужа, отца, сына, брата, друга.

Это было не просто. Потребовалось пятьдесят тысяч лет по ее летоисчислению. Пара часов жизни Эндера.

В это время он включал импланты, звал ее, но она не отвечала. Теперь она была рядом, но он не пытался заговорить с ней. Вместо этого он составлял отчеты на терминале, накапливая их для нее, ее чтения. Хотя она не отвечала, он жаждал общения с ней. Один из его файлов содержал жалкие извинения. Она стерла их и заменила простой весточкой:

– Конечно, я простила тебя. – Вскоре он, без сомнения, взглянет на свои извинения и увидит, что она получила их и ответила.

Между тем она не будет говорить с ним. Она снова посвятила половину верхних десяти уровней тому, что он видит и слышит, но не подавала виду, что находится рядом с ним. Первую тысячу лет своего горя и выздоровления она думала, как бы наказать его, но это желание было давно побито и похоронено, поэтому, что говорить. Причина ее молчания была в другом.

Проанализировав что с ним случилось, она поняла, что у него нет нужды опираться на старых верных компаньонов. Джейн и Валентина всегда останутся с ним. Даже вместе они вряд ли начнут предупреждать его нужды – в свое время они достаточно их удовлетворяли, он никогда не стоял с протянутой рукой и вряд ли допустит это. Теперь единственным старым другом, оставшимся с ним, была королева пчел, но она не слишком хорошая компания она слишком чужая и слишком требовательна, чтобы одаривать Эндера чем-то, кроме вины. К кому же он обратится? Джейн заранее знала. По-своему, он полюбил ее две недели назад, перед отъездом из Трондейма. Новинха оказалась совсем другой, более трудной и горькой, чем та девочка, чью детскую боль он хотел излечить. Но он уже вторгся в ее семью, окунулся в отчаяние ее детей и, не осознавая этого, нашел выход своим врожденным, спавшим стремлениям. Новинха ждала его – для нее он был и помехой и целью.

Я это хорошо поняла, думала Джейн. И посмотрю, что будет дальше.

В это время она занялась работой, которую предложил ей Эндер, хотя и не намеревалась знакомить его с результатами какое-то время. Она легко сняла защиту и нашла пароль к секретной информации Новинхи. Затем Джейн тщательно воспроизвела голограмму, увиденную Пайпо. Понадобилось какое-то время – несколько минут – и беглый анализ собственных файлов Пайпо, чтобы сопоставить, что он знал и что он видел. Он пришел к выводу интуитивно, Джейн в результате скрупулезного анализа и сопоставления. Она сделала это и поняла, почему умер Пайпо. Она уже знала, на основании чего свиноподобные выбирают свои жертвы, поэтому ей не составило труда выяснить что сделал Лайбо для того, чтобы обеспечить себе смерть.